Господи, как же хочется украиночку...

Наивную, немного глупенькую, с акцентом миленькой деревенской клуши. Чтобы не выговаривала, или забывала некоторые слова и спрашивала у меня, и разговаривала еще так, будто ее немного заносит и она сама не понимает о чем речь. Хочу уткнуться в ее пышные груди, и тихо прошептать...:

- Я Русский Оккупант... Я пришел оккупировать твою деревеньку... И твое сердечко...
И чтобы она отталкивала меня, строила из себя недоступную дiвчину, чтобы тихоньким голосочком кричала :
"Ні не чіпай мене російський окупант, що ти робиш, ні, не чіпай мене там, не притискайся до моїх грудей ! Я українка, горда Українка ! Не вожуся з москаликами ! Нееет... Не чіпай... Не треба... Не там...".

Я бы продолжал прижимать ее к себе, утыкаться в ее пышные груди, вдыхая аромат ее белесого тела, трогая ее волосы, поглаживая по ее широким бедрам, взращенным на украинской земле... Водил бы ладонью по ее жопэньке, ощущал бы нежнейшую кожу, заглядывал бы в ее очи, в ее голубые очи, видел бы ее покрасневшее личико, ее маленький вздернутый носик, ощущал бы ее трепетное и боязливое дыхание...
Не бойся дивчина, я тоби не ворожэнька, я пришел...увидел...победил... Но оказался побежден тобою...

Я повалю тебя на сеновал, позади которого будут догорать оплоты, и виднеться в огню Киев... Я еще раз загляну тебе в очи, и увижу не злобу, нет. Я увижу смирение... Смирение, передо мной, Русским Оккупантом...
Я не буду с тобой грубым...

Я накланюсь ниже, и снова к твоим грудям, ощущу исходящий от них жар, увижу как вздымается твоя грудь, опущусь ниже, к твоему животику... Там скоро будет наш общий ребенок... Он будет Русским..., а не каким-то хохлом.
Я опущусь еще ниже, и ты в последнем порыве, попытаешься изобразить из себя неприступную дiвчину, тихонько пропоешь...:
Неееет, нееет, Не чіпай мене там...

Прими в друзья, я по поводу раскола Вареника.