— Кто я такой? Что ж, я — это ты. Частичка тебя. Самая лучшая.
Я — крошечка Ричарда Спека, Эда Гейна, Джона Уэйна Гейси и Теда Банди в тебе. Я — тысяча маленьких вспышек злобы и мимолетного раздражения, которые раздирают тебя каждый день, — на машину, которая выскочила перед тобой на дорогу, на мальчишку, который пролез впереди тебя в очереди в кино, на старого идиота с полной корзиной дешевых товаров, застрявшего перед тобой в турникете у кассы супермаркета.
Я — камера хранения, где откладываются имена всех плоскогрудых, тощих, широкозадых кретинов, и старых зануд, и дерьмовых подонков с плоскими, словно пицца, физиономиями, которые вечно выпендриваются перед такими же, как они, и над которыми ты посмеялся, и на которых накопил обиду.
Я — грязное удовольствие от брани, застарелая боль, самобичевание, тлеющие обиды, подавленная злоба и безнадежные, неосуществимые никогда мечты о мести.
Я — ежедневная ложь и предательство в деловых отношениях, неутолимое желание общественных деятелей погубить чью-нибудь репутацию.
Я — медленная кастрация и бесконечное унижение, связанное с институтом, именуемым семейной жизнью.
Я — муж, что колотит жену, я — мать, что бросает ребенка в кипяток.
Я — твои маленькие сыновья, что дерутся во время игр, твои дочери, трахнутые на заднем сиденье машины.
Я — твоя ненависть к насилию над детьми, и я — педераст, пристающий к твоему и своему ребенку.
Я — презрение охранника к заключенным и отвращение заключенных к охраннику, я — пинок каблуком, я — дубинка, я — нож. Я — кость в глотке политического диссидента, наживка из куска мяса, на которую он клюнул, скотские мыслишки, что щекочут ему гениталии. Ты поддерживаешь во мне жизнь, ты придаешь мне сил.
Я — это ты.